Журнал «Здоровье» 1990 год

ПУБЛИЦИСТИКА, ДАТЫ, СОБЫТИЯ

Светлое чудо Гжели

Татьяна Сергеевнв Дунашова,
заслуженный художник РСФСР:
«Гжель - это моя судьба»

Сначала был горшок. Глиняный, безыскусный, дутый, как говорят старожилы Гжели, «пузатенький».

Потом тоже был горшок. Но уже совсем другой. Делали его то «черным» (простым), то «муравленым» (поливным). Царствовали здесь в свое время и майолика с многоцветной росписью по белой поливе, и фарфор, и фаянс...

А сегодня славятся здешние места керамикой с сочной синей росписью на ослепительно белом фоне.

И едут сюда изо всех уголков земли, чтобы подивиться на глиняные самоварчики, квасники, ларцы, чашки, подсвечники. Вот и нам захотелось посмотреть на это чудо.

Есть места необыкновенные, благословенные, где хорошо, умиротворенно душе. Одно из них — Гжель. Здесь все радует глаз: и природа, и добротные дома с ажурными, такими не похожими друг на друга наличниками на больших окнах, и нарядные колодцы. А люди, с которыми мы встречались, добросердечные, улыбчивые, красивые.

И Татьяна Сергеевна Дунашова такая. Мягкий взгляд, ласковые руки, сложенные на коленях. Начала было говорить о себе, о Гжели: «Гжель — это судьба моя. Здесь родилась, живу и умирать буду здесь».

Да вдруг остановилась, взяла в руки вазу, кисть. Легко и быстро (не уследишь!) провела по обожженной глине. Один за другим расцвели на вазе цветы. Вот так, за работой в уютной своей мастерской под шум дождя рассказывала мне Татьяна Сергеевна о своем житье-бытье, о том, как стала мастером, художником.

Родители работали на Гжели. Маленькой девочкой бегала к ним, смотрела как и что. Нравилась ей роспись, любила рисовать. лепить. После семилетки посадили ее сначала на роспись игрушки. Потом доверили расписывать вазочки, и появились на гжельских изделиях рисунки Дунашовой.

Что рисовала? Чаще всего то, что любила сама, — цветы. Сначала розочки, маки, васильки. Но это очень легко было, неинтересно. И начала она цветы придумывать, один чудней другого. И получилось!

А когда вернулась с Великой Отечественной, расплакалась: все было запущено, разорено. После войны у людей не было самого необходимого: есть и пить не из чего. Вот и делала Татьяна Сергеевна кружки. Дали ей в обучение 5 девочек, чуть помладше ее. К тому времени вспомнили о гжельском промысле, поняли, что теряют.

Гжельской фабрике стал помогать Научно-исследовательский институт художественной промышленности. Приехала художница H. И. Бессарабова, с ней молоденькие расписчицы стали изучать старую Гжель, ездить по музеям, где хранился фарфор.

Любила Наталья Ивановна работать с художницей Дунашовой. Придумывала формы, рисовала эскизы, а Дунашова расписывала. Да только точно так, как на эскизе, у Татьяны Сергеевны никогда не выходило. Все время что-то свое добавит по-своему сделает.

Потихоньку возрождался народный промысел. В цеха, мастерские стал приходить народ. Появились новые живописцы. Всех их доверяли учить Дунашовой.

В 1954 году производство гжельской керамики уже шло вовсю. Через несколько лет появились у Татьяны Сергеевны свои авторские работы. Она сама выбирает форму будущего изделия. Сама из гипса делает модель для формовщиков. Сама расписывает.

Сколько лет придумывает Татьяна Сергеевна Дунашова, заслуженный художник РСФСР формы и рисунки для ваз, сервизов, ларцов! А не найдете ни одного похожего изделия! Ее керамика словно свет особый излучает, манит, притягивает к себе, изумляет.

Смотришь — и сразу покойно, легко становится на душе Каждая ее работа — совершенство. Будто светлая радость исходит от ваз, самоварчиков, сервизов, расписанных любимым дунашовским «ситчиком» — мелким цветочным узором.

Красивый человек Татьяна Сергеевна, большой мастер, редкая искусница.

А когда Нина Анатольевна Мухотина, искусствовед, провела нас по цехам, увидели мы, что все люди, работающие здесь, какие-то светлые, одухотворенные. Наверное невозможно создавать красоту, самому не будучи красивым.

Гжель хороша всегда. И тогда, когда она еще только белая глина, залитая в форму. И когда она выходит после первого обжига приобретая неожиданно розовый цвет. И когда заготовки расписаны серым кобальтом, который станет таким пронзительно синим только после глазуровки и повторного обжига.

Работают в цехах в основном женщины. Работают — залюбуешься. Им бы еще условия получше, чтобы не в духоте, не в керамической пыли, если уж никак нельзя обойтись без ручного труда. Да и кобальт здоровья не прибавляет.

Многое делают для работниц администрация и профком: нашли предприятие, которое спроектировало и вот-вот смонтирует вентиляцию в цехе где вредные примеси в воздухе (нитробензол, свинец) значительно превышают ПДК.

Скоро везде появятся душевые, комнаты гигиены женщин. В Трошкове (там развернуто производство майолики) построили новый административно-бытовой комплекс со столовой медицинским кабинетом, бытовками. Есть свой стадион.

Приезжают из Москвы врачи с современной аппаратурой, обследуют рабочих. 132 тысячи рублей выделило предприятие на охрану их здоровья. Добывает профком путевки в санатории туристические поездки за границу организует.

Наладило объединение и международные связи. Недавно например, провели распродажу своих изделии в Сеуле. Взамен получили куртки, спортивные костюмы для рабочих. Что делать, время такое...

В Канаде за чудесные вазы и сервизы выручили валюту. Уплывает к сожалению наша красота за границу, восьмая часть всех изделий продается на валюту. На нее теперь объединение сможет купить новое оборудование, компьютеры...

Радует старых мастеров, что их дети внуки приобщаются к таинству изготовления старинной и вечно юной гжели. Несколько лет назад открылась при объединении детская художественная школа.

Может что-то изменится, когда придут в цеха и мастерские новые мастера и живописцы больше станет керамики, чаще будет она появляться в магазинах и салонах. На предприятии об этом думают: хочется всем чтобы в каждом доме было гжельское чудо.

Учат в школе живописи, лепке, рисунку, истории искусств, росписи, учат понимать красоту и создавать ее своими руками.

Директор Ирина Силаева рассказывает что объединение помогает школе с охотой: принимает к себе на практику учащихся, поставляет все необходимое для того, чтобы осваивали ребятишки гжельскую роспись по образцам настоящих мастеров.

После окончания художественной школы идут хорошо подготовленные ребята в техникум, а потом и в цеха объединения. У многих из них там родители, раньше работали дедушки и бабушки. Немало здесь людей с крепкими, прочными, здоровыми корнями.

Оттого и живы традиции Гжели. И веришь: не утратится, не сгинет вовеки это неповторимое русское чудо.

О. ШУСТОВА

По материалам журнала "Здоровье" 11.1990 г.